Browse By

Каким был Лев Николаевич Толстой в жизни?

«Часто говорили, что Толстой, чтобы угодить людям, носил русские рубахи и ходил босиком, но это басня, похоже, родилась в сознании тех, кто не знал, какие блузы он носил, и кто их путал с рубашкой».

 Дорогие читатели! Вас ожидает знакомство с мемуарами русского венецианца, аристократа, профессора Одесского университета, прославленного художника-акварелиста Александра Николаевича Волкова-Муромцева (1844-1928), псевдоним A.N. ROUSSOFF. На Большом канале, в Венеции, ставшей на всю жизнь любовью Волкова-Муромцева, художник приобрел дворец – Палаццо Волкофф. Литературный клуб «ТЕРРА ЛИТЕРАТУРА» предлагает страницы воспоминаний А.Н. Волкова-Муромцева о встрече с Львом Толстым в Ясной Поляне в 1893 году.

Каким на самом деле был великий Лев Николаевич Толстой в жизни?

Волков-Муромцев А.Н. Палаццо Волкофф. Мемуары художника / А.Н. Волков-Муромцев; сост., науч. ред. и коммент. М.Г. Талалая; пер. с англ. О.И. Никандровой. СПб.: Алтейя, 2022. – 226 с. – (Италия – Россия)

Оказывается, в Российской империи при Николае I было немодно аристократам покидать Родину для постоянного проживания на Западе. Об этом свидетельствует семейная легенда Волковых, которая гласит, что отца художника не выпускали за границу, так как его малолетним детям по закону не положено было покидать Россию. «Однако Волков-старший задействовал сильные рычаги – в итоге сам император Николай I августейше дал им выездную визу, добавив, по семейному преданию, – «Пусть катятся ко всем чертям!» [*Мы не знаем точно формулировку царя по-русски; английский переводчик передал эту фразу так: «Let them go to the devil!»]».

Вернёмся к главе «Ясная Поляна»: «Ясная Поляна была открыта всему миру; люди из высшего света опасались туда ездить, а другие приезжали без приглашения и поселялись там без малейшего угрызения совести», – так охарактеризовал историческое поместье Волков-Муромцев. Как же он, будучи аристократом, принимавшим в замке Палаццо Волкофф даже царственных особ (!), вдруг не учёл «опасность» и всё-таки прибыл к Толстому, – конечно же по приглашению всей семьи? В 1893 году кузина Софи Мамонова (Дмитриев-Мамонов был дядей Александра Николаевича) упросила русского венецианца побывать в России и познакомиться с графиней Толстой и её дочерью Татьяной Львовной («с которой была очень близка»). Любопытно описание железнодорожной станции, где в толпе Волков сразу узрел Льва Николаевича: «…я решил порадовать мою добрую Софи и приехал на станцию города Тулы. Среди толпы там я узнал Льва Толстого, который прощался с молодым человеком…некоторое время спустя Толстой сел на лошадь, ожидавшую его во внутреннем дворе станции, и уехал. Я отнёс свой багаж в зал ожидания…а затем взял один из тех ужасных городских экипажей, которые доставили меня в Ясную Поляну в семнадцати верстах от станции… Несмотря на мою жалкую лошадь, я прибыл через полтора часа к дому, окружённому пышной растительностью, однако никто не заметил моего прибытия, даже слуги. Все, казалось, были в саду или в полях. Вскоре подошли граф и графиня Толстые с Софи Мамоновой, и она представила меня им. Прием был самым дружелюбным… Мы обедали в семь часов вечера за очень узким длинным столом, накрытым в тени высоких деревьев [Любопытно узнать, что обед может по времени настолько совпасть с ужином (!) – Бедрикова М.Л.].

На наш взгляд, описание этого обеда не слишком совпадает с представлением о семейном обеде в узком кругу – две молодые дамы из Америки, а далее Волков перечисляет: «За столом было, кроме двух-трёх маленьких сыновей Толстого и трёх его дочерей, также несколько незнакомых мне человек. Среди известных людей были Чертков, близкий друг графа [*Владимир Григорьевич Чертков (1854-1936) – вождь толстовства как общественного движения], и г-н Танеев, директор консерватории в Москве [*Сергей Иванович Танеев (1856-1915) – композитор, пианист, педагог, теоретик музыки]. В центре стола сидели двое англичан, один из которых жил в Москве [*Речь идёт о Эйльмере Мооде (1858-1938) – английском биографе и переводчике Толстого] – он был сотрудником торговой компании «Muir & Merrilees» [*Ныне в здании универмага, принадлежавшего этой компании, находится знаменитый универмаг «ЦУМ» ]… Далее Волков-Муромцев описывает общение – уже вечером, когда в гостиной под звуки фортепиано (за фортепиано был восемнадцатилетний, уже известный пианист и композитор Александр Гольденвейзер), граф играл в шахматы, графиня копировала рукописи своего мужа. «… А я слушал музыку, разговаривая с Софи в другом конце комнаты».

Наутро Волков навестил г-на Танеева («Он пил кофе и читал партитуру «Парсифаля» [*опера Р. Вагнера «Парсифаль» (1883) – Бедрикова М.Л.]).

Когда же Волков увидел Толстого, он был удивлён!

«Когда я вернулся в дом, то был удивлён, увидев Толстого, одетого в превосходный синий халат с элегантными шлёпанцами на ногах. В течение дня он носил льняную блузу кремового цвета, наподобие тех, что носят французские художники, в которой он выглядел чисто и опрятно».

Интересен и досуг большой семьи Льва Николаевича Толстого. Кроме длительных прогулок по красивому лесу в компании графа и графини. По словам Волкова, «около четырёх часов, когда все молодые люди играли в теннис на лужайке, и Чертков удивил меня своей отличной игрой, графиня, Софи и я уселись в тени на низкой скамейке, а граф Толстой сидел на стуле на другой стороне, освещенный лучами солнца, и без шляпы.»

Далее автор мемуаров описывает спор с Толстым о Рихарде Вагнере (Волков не знал, что Толстой называл гениального композитора Burger Allemand – немецким бюргером): «Я рискнул заметить, что употребленное слово «буржуазный», чтобы обесценить Вагнера, не имело никакого значения, и что в любом случае оно звучало бессмысленно в устах Толстого, для которого не существовало никаких сословий – ни дворянского, ни буржуазного, ни крестьянского». Хорошее настроение померкло, захотелось уехать.

«Да что за мысль пришла вам в голову! – воскликнул Толстой. – Надеюсь, что Вы не обиделись».

И всё-таки Волков через час покинул Ясную Поляну.

Ему запомнились подробности: гость мог уехать в экипаже графа («в конюшне было восемнадцать лошадей», «по 1500 рублей каждая», доложил кучер).

Конечно, граф и графиня с детьми умоляли Волкова остаться…Но… «Уж так получилось, и я отправился на станцию Тулы в отличном экипаже с двумя отменными лошадьми…»

Каков же итог?

Спустя годы в мемуарах Волков записал: «Толстой обладал страстным характером, сострадательным сердцем и замечательной словесной памятью с живым воображением, но… <…> Субъективность, от которой он не в силах избавиться, и которая составляет его обаяние и силу, парализует позицию беспристрастного судьи, каковым он хотел бы представить себя».

Прав ли Волков-Муромцев?

Читатели Льва Николаевича Толстого могут судить об авторе «Войны и мира» сами.

Просто нужно взять том Толстого… И ПОЧИТАТЬ!

А великолепные акварели А.Н. Волкова Муромцева с видами Венеции можно в открытом доступе в интернете взять… И ПОСМОТРЕТЬ!

Материал подготовила Бедрикова Майя Леонидовна – к. филол. наук, доцент

 

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *