«Старца великого тень». Дорогие читатели! Литературный клуб «ТЕРРА ЛИТЕРАТУРА» предлагает путешествие в таинственный мир античности. Где искать следы ахейцев? Почему и в наши дни тайна Гомера не дает покоя исследователям «Илиады» и «Одиссеи» — филологам, писателям, историкам, археологам?

Парнов Е. Путешествие в Атлантиду. По следам золотой легенды / Еремей Парнов. СПб.: ЗАО «Торгово-издательский дом «Амфора», 2014. – 383 с.                                          

 Суриков И.Е. Гомер / Игорь Суриков. М.: Молодая гвардия, 2017. – 319 с.  (Жизнь замечательных людей)

«Где же Троя Гомера? Где следы ахейцев, разоривших город после 10-летней осады? Стан победителей, их многочисленный флот, подробно описанный в реестре судов (вторая глава «Илиады»)? Наконец, лошади, что несли боевые колесницы? Ничего подобного археологами в «Трое II» не найдено», – вопрошал писатель Еремей Парнов.

Автор «Путешествия в Атлантиду» прав: «Бездна времени. В общих чертах местоположение Гиссарлыка [раскопки Шлимана] относительно Гелеспонта и русла реки Скамандр отвечает указаниям «Илиады». Насчёт лагеря Агамемнона и его союзников вообще возникает немало сомнений, по словам Парнова: «Но если несогласованность в пространстве еще можно объяснить разночтениями в местоположении, топонимике, то хронологические несовпадения напрочь разлучают эпическую Трою с Троей Шлимана – «Троей II», которая была разрушена около 2200 года до н.э., за тысячу лет до взятия ахейцами Илиона, если это не вымысел, а исторический факт. Синхронизация по матрикулам знатных греческих родов, восходящих к легендарным героям, и спискам египетских фараонов и спартанских царей позволяет отвести описанным в «Илиаде» событиям временной промежуток между концом XIV и серединой     XII века до н.э. Это, кстати, не противоречит указанию александрийца Эратосфена (III век до н.э.), считавшего, что Троя пала в 1184 году».

Ах, как жалко расставаться с версией чудесного открытия Трои!

Парнов хотел бы верить пленительной сказке, но артефакты – вещь упрямая: «Земля Гиссарлыка сохранила и монеты, и черепки с надписью «Илион»! Правда, они относятся к позднему греческому времени, но ведь адрес указан точно. Да и описанные в «Илиаде» и «Одиссее» коллизии подтверждаются б о л е е   д р е в н и м и  источниками. В «Мифологической библиотеке» [псевдо-Аполлодора], «Хрестоматии» Прокла есть выдержки из «Троянского цикла».

«Его составляют поэмы «Киприи», «Эфиопида», «Малая Илиада», «Гибель Илиона», «Возвращения», «Телегония». К сожалению, -замечает Парнов, –  мы не располагаем даже фрагментами оригиналов». Ясно, что книги разделили участь потерянной Александрийской библиотеки, сколько же неведомых нам шедевров там хранилось! Также и в коллекции Писистрата!

Древние сказители были единственными хранителями героических легенд и преданий, они читали стихи нараспев, перебирая струны форминги, полагались на свою память. Аэды не знали грамоты. Парнов пишет: «О складной деревянной табличке с «золотосветными знаками» лишь единожды упомянуто в «Илиаде». Подобные таблички были найдены в архиве царского дворца неподалёку от Пидоса. «Золотосветные знаки» – это не что иное, как линейное письмо Б, обнаруженное впервые на Крите».

Герои «Илиады» и «Одиссеи» воспеты безвестными сказителями: «Агамемнон – «владыка морей», Ахилл – «быстроногий», Одиссей – «многохитрый», Парис – «богу подобный», Елена – «лепокудрая»».

Вспомним событийную канву «Илиады» Гомера. В современном пересказе фабула звучит так: «Главнокомандующий греческим войском царь Микен Агамемнон наносит обиду славнейшему из ахейских вождей – Ахиллу. Тот гневается и отказывается впредь участвовать в военных действиях. Однако успешное наступление троянцев и в особенности гибель от их рук Патрокла, ближайшего друга Ахилла, заставляют героя забыть обиду и выйти на поле боя. В поединке он убивает Гектора, лучшего воина троянцев, сына их правителя Приама. Поэма продолжается тайным ночным визитом Приама в стан ахейцев. Старец коленопреклоненно просит у убийцы своего сына выдать ему тело Гектора для подобающих похорон, и Ахилл, превозмогая гнев, выполняет его просьбу. Так звучит последняя строка объемного тома «Илиады»:

Так погребали они конеборного Гектора тело. (Гомер. Илиада. ХХIV)

Исследователь Игорь Суриков, напомнивший нам событийный план сюжета «Илиады», обратил внимание на необычность личности Гомера для его времени и для поэтов-авторов эпических сказаний всех времен и народов.

Неординарность подхода к созданию шедевра отмечал еще энциклопедист древности, автор литературоведческого трактата «Поэтика» Аристотель: «Гомер и здесь… богоподобен по сравнению с другими: он не взялся сочинять про всю войну, хотя она имела и начало и конец… — нет, он взял одну лишь её часть, а многими остальными воспользовался как вставками для перебивки произведения… (Аристотель. Поэтика. 1459 а 30 слл.). Всё действие «Илиады» охватывает всего-то несколько недель (из 10-ти лет войны!)

Игорь Суриков подчеркивает, что Гомер был тонким психологом, в отличие авторов античности и средневековья. В качестве аргумента приводит следующий эпизод из «Илиады». Троянский «главнокомандующий» Гектор, простившись с супругой, хочет проститься с ребёнком – сыном:

Рёк – и сына обнять устремился блистательный Гектор,

Но младенец назад, пышноризой кормилицы к лону

С криком припал, устрашася любезного отчего вида,

Яркою медью испуган и гребнем косматоволосым,

Видя ужасно его закачавшийся сверху шелома.

Сладко любезный родитель и нежная мать улыбнулись.

Шлем с головы немедля снимает божественный Гектор,

Наземь кладет его, пышноблестящий, и, на руки он полагает

Милого сына целует, качает его…

… И супруге возлюбленной на руки он полагает

Милого сына; дитя к благовонному лону прижала

Мать, улыбаясь сквозь слёзы. Супруг умилился душевно…

Сравнивая это психологическое изображение с подобными сценами прощаний других героев разных национальных эпосов, специалисты утверждают, что ничего равного по мастерству невозможно обнаружить.

Игорь Суриков пишет: «Но описать такое прощание так нежно, так трогательно, с обилием жизненно достоверных деталей (ребёнок пугается султана на отцовском шлеме, плачет, и Гектор снимает шлем) мог, кажется, т о л ь к о  Г о м е р!»

Гомеровский вопрос был поднят в Новое время.

И. Суриков уточняет: «В 1664 году некий французский аббат Франсуа д` Обиньяк написал диссертацию об «Илиаде», в которой утверждал, что Гомер как индивидуальная личность никогда не существовал, а приписываемая ему поэма о Троянской войне составлена из отдельных эпических песен разных поэтов.

Какой же момент можно назвать прорывом в гомеровском вопросе? Бесспорно, следующий: в 1933 году молодой американский филолог и фольклорист Милмэн Пэрри (ему был 31 год) отправился с рекогносцировочной поездкой [подобна сбору фольклора] в отдаленные горные районы Югославии». Далее И. Суриков обстоятельно повествует о встрече фольклориста с живыми исполнителями эпических произведений (это в ХХ веке!).

Милмэн Пэрри хотел решить загадку – как рождается эпическое произведение – в живом исполнении.

От себя добавим, что в России в начале ХХ века сказительница Мария Дмитриевна Кривополенова была привезена в Москву фольклористами, перед публикой исполнила (спела) тысячи строк – о русских богатырях.

Чем завершилось исследование Милмэна Пэрри? К сожалению, жизнь его была коротка, продолжил дело учителя его ассистент Альберт Лорд. По словам, Игоря Сурикова, именно Лорд смог проанализировать «механизм» рождения эпического сказания.

Скажем об одном тезисе: «Письменность – совершенно не обязательное условие для создания крупных эпических памятников. Гусляры Югославии были неграмотны [как и русская исполнительница Мария Дмитриевна Кривополенова], хотя знали наизусть по 12 тысяч строк».

Альберт Лорд акцентировал, что для создания текстов эпического рода все сказители опирались на так называемые формулы – устойчивые «группы слов, регулярно используемые в одних и тех же метрических условиях [в стихах] для выражения основной мысли».

Мы читаем «Илиаду» в переводе на русский язык, а в оригинальном тексте древнегреческом формулы «еще лучше укладываются в метрику стихотворного текста».

В книге «Гомер» И. Суриков приближается к версии реально существовавшего гениального слепого поэта Гомера.

Опираясь на ссылку географа Страбона, исследуя другие источники (так называемые «гомеровские гимны»), И. Суриков находит единственные строки, в которых автор «Илиады» говорит о себе:

Если какой-либо вас посетит человек земнородный,

Странник, в скитаньях своих повидавший немало, и спросит:

«Девы. Скажите мне, кто здесь у вас из певцов наилучший?

Кто доставляет из них наибольшее вам наслажденье?»

Страннику словом хорошим немедленно все вы ответьте:

«Муж слепой. Обитает на Хиосе он каменистом.

Лучшими песни его и в потомстве останутся дальнем».

Мы же великую славу об вас разнесём повсеместно…

Материал подготовила Бедрикова Майя Леонидовна – к. филол. наук, доцент