Если б город был нем, и проспекты молчали, Только тихо сирени главою качали, Не курил ММК, Вы б не знали меня — ни тоски, ни печали; На века, на века… Белым — солнце в глазах разливается сталью, Чёрным — копоть и страх. Я устало листаю
Шаг за шагом… Стук каблуков твоих, как по крышке гроба. Я верю, что Ты выше человека, и я не искал бы другого Бога. Если б мне заявили, что Ты сотворила Вселенную, Я согласился бы: «Да!», и с тем, что небо и звезды, наверное, Такими созданы
Моё солнце танцует в комнате с обоями цвета неба, дух витает где-то над странами, в которых телесно не был, и надежда присутствовать в этом тропическом филиале рая, где когда-то бывали и даже писали те, кто праздник с собой забирали, прямиком из Парижа, с любовью, кто
Каждый день у кого-то сносит крышу, надо радоваться, что это не ты, Что кто-то другой голоса в голове слышит, а ты всего-навсего боишься, например, темноты. Или: пока другие сходят с ума и носятся с дикими криками, ты всего лишь ищешь спасения от одиночества В то
Заберите меня в море, Я хочу упасть в Севастополь. Бесконечное чайкино горе Слышать с криком ее невозможным. Заберите меня в крыши, Я залезла б на самую Австрию. Голубей бы гоняла к всевысшнему, А потом улетела бы в Прагу. И считая верхушки соборов, Я бы точно
Три сотни символов съедают небеса. Могло быть больше, только кончились чернила Спроси прощения и прощу, все как всегда. Откуда же берется, птица, в крыльях сила? Глаза туманный перламутр обуял. Значки три четверти, дыхание будто сбито. Тот кто все понял, тот дождался и узнал Насколько страшно,
Если встретите солнце под утро, Если руки к нему Вы протяните То рискуете сердцем как будто Стать таким кем уже и не станете. Вы рискуете чувствовать море Находясь у ручья, что в лесу. И вдыхать Вы рискуете только Запах гор, что уходят во тьму. Вы