…Не забудь, что в солонке с цветами – сахар, а соль – в красной чашке. Под хрустальной вазой, по-моему, я спрятала сотню, а может, и две. На нашем заднем дворе опять зацветут ромашки. Ты полей их и лейку на место поставь, у дверей. На комоде
Ненависть Вновь Заливает Взор. Думала — Кончилась эта затея. Только в руках я сжимаю топор С черным металлом в крови перед дверью. Кажется, Снова Покинули силы. Явно не сможешь пойти против Этого! И не идешь, Подорвавшись на мине Непонимания, Боли, Смятения. Перед глазами кровавое небо.
Хочется крикнуть в лицо, Да правда, боишься ранить. Да только вот не боятся камни кидать в тебя. Хочется с горя напиться, Да только боишься правды, Правды, что может открыться из уст под поток бытия. Хочется не просыпаться, Да только вот смерти боишься, Ведь мало ли,
*** Остался Эпилог, а я не смог остаться – От суетливых дней сбежал на перегон, Где вместо лошадей стоят одни паяцы, И слышен дикий смех, что заглушает стон! Распятый Пилигрим…и слышны крики «браво!», Когда Его текла в живую землю кровь! Кто этот человек? Какое
Охотник, Ты знаешь, что видели волки, Покуда свинцовая капля Их шерсть не украсила алым И пар из-под тающих ребер Не вырвался с плачем души? Охотник, Ты думал не долго: Слова твои снегом застыли, И лапы уставшего зверя Тебе упирались в бока. Охотник, Ты видел
Рука к руке. И сердце настежь. Ни тьмы, ни злобы, ни погони за мечтой. Два вздоха друг за дружкой, Чайка плачет. Кричит. А море беды унесёт с собой. Рука к руке. В другой руке звезда И солнца лепет. Навстречу свету тихо тянется душа. Никто её
Игра, игра, вся жизнь – одна игра! А человек – актёр, марионетка. Когда душа испита вся до дна И скуки смертной выжжена отметка — Порвётся жизненная нить веретена. Бахольская Анастасия
О смерти и о жизни обжигает мысль, Что прочен их союз, а связь – крепка. И верны ли слова, в которых смысл: — Смерть – не тупик, Смерть – дверь из тупика? Ведь ты — очередной трофей в сраженье, Бедняк иль воин, покоряющий сердца.
Я знаю: этим миром правит Тьма, Лишь огонёк свечи пробьёт себе дорогу Без силы нашей и без нашего ума. Он вверх взметнётся и расскажет Богу О том, что так душою мы грешны. Неискренни, но жаждем избавленья, И иногда слеза в ночной тиши Падёт надеждой в
Осколками разбитых фраз Душе наносим мы увечья, Стараясь от бесчеловечья Сменить свой облик и окрас. О, кто бы из пучины нас бы спас? Бахольская Анастасия