«ТЕРРА ЛИТЕРАТУРА» представляет стихотворения Алексея Петрова «Два письма»!

 ***

 АЛЕКСЕЙ ПЕТРОВ

Два письма

Письмо Айседоры Дункан С. Есенину. 1923 г

Ну здрав-ствуй, Серьёжа, родной,
Льюблю твоё имья, но сложно даётся оно,
Я снова в Париже, тебя я не вижу,
Но, кажется, ближе
С тобой мы сейчас, чем в New York.

Со мной твоё photo, мы на пароходе,
Ты шляпку в руках мою держишь…
Мне кажется, Ницца… С тех пор мне не спится,
Поверишь?
Всё чудится мне, как мерцали во тьме
Твои два глазА-васильки
(Попалась, God damn! в их силки!)
И светится спелая рожжь на твоей га-ла-ве;
И слышу слова, что ты мне говорил
Раскатисто: «Эх! Поваляться б в трраве-мурраве!»
Но тЫ всё, наверно, забыл?..

В тот вечер, любви нашей встречи,
Когда ты читал мне стихи нараспев,
Я слышала music волшебный напев.
Я пОняла сразу, что ты – гениальный поэт,
Что твОй дар – от Бога!
Ещё я подумала: мне 40 лет…
Тебе 25… Практически разницы в возрасте нет,
Ну, может быть, где-то немного…

Езенин – тебья я звала,
А ты звал меня – Изадора,
Ты встал на колени, и я поняла:
Все прежние (Зингер и Крэг), да, были, но – вздором!

…Спросил ты в последнем письме,
Что делаю я? да всё то же – танцую!
Когда вспоминаю тебя, то ревную,
Не к деffкам твоим, а к Москве!
Ну ладно, ну ладно, целую!!

Я сделала dance под L’Internationale
И с вашим по сцене летала я флагом!
It was a furore!! Но, Боже, как жаль,
Что ты далеко, что нет тебя рядом…

Здесь в моду вошёл этот пошлый charleston,
Ну где здесь свобода – в цыплячьих движеньях?!
Oh merde! Oh my God! такой mauvais ton!
Уж лучше плясали бы shimmy!..
А ты… ты, наверно, с другими
Проводишь сейчас своё время?

Я знаю, ты снова встречаешься с этой…
Грузинкой … о как ненавижу её!
Недавно читаю в парижской газете:
«Duncan развелась с вечно пьяным поэтом!»
Серьёжа, а может, приедешь,
И новую жизнь мы с тобою начнём?..

***

Письмо Сергея Есенина Айседоре Дункан. 1925 год

…Прости, что запоздал с письмом в ответ:
Пустые дни и ночи
Проходят чередой, и каждый день как век,
И лица все похожи очень,
И кажется, ни прошлого, ни будущего нет…
А иногда ко мне приходит Чёрный человек,
И молча долго на меня он смотрит.
Вчера он отдал мне пакет,
Немного этак подержал в руке
И в первый раз уста разжал: «Тебе…
Письмо от женщины… Ты вряд ли её помнишь».

А я действительно забыл твоё лицо
(Все твои фото выбросил в припадке буйном),
Но на глаза попалась газетёнка – «Figaro»,
Там твой портрет и подпись: «Шумный
Успех сопровождал madame Duncan!»
О, этот мне успех! Я сам… Ведь я Есенин!!
Таких мадам в моей постели…
Но тут мой Чёрный человек опять сказал:
«Их сотни, да, – но лишь она одна
Тебя спасти могла от смертной сени».

И страшно в этот миг вдруг прояснились мысли,
И спала с глаз густая пелена:
Вдвоём на корабле мы, на горизонте Ницца,
Безумно я влюблён, в меня ты влюблена.
Твои глаза, глубокие как море,
Меня манят к себе, и слышу я: «Серьожа!»
Читаю я стихи, про то, как спелой рожью
Поля покрылись русские и светят тут и там
Приветно васильки… Вдруг солнце стало чёрным,
И человек мне тихо прошептал:
«Пора на родину» – и я увидел мёртвым
Себя,
лежащим на постели,
Две женщины склонились надо мной,
Одна запела песню, как вёсны отшумели,
Другая руки сжала и повторяла: «Мой!..».

Не знаю, с тобою увидимся ль снова,
Я здесь, а ты там, далеко-далеко!
Целую. Люблю. Моя Исадора…

Будь счастлива! Может,
В жизни нам умирать и не ново,
Но такую любовь, что до смерти связала обоих,
Мы уже никогда не найдём!