24 апреля 2018 г. в Будапеште специально для сайта «Терра Литература» состоялось интервью с организатором русского клуба «Привет Sziasztok» Марией Коршош –  учителем русского языка и литературы. Мария ответила на вопросы Игоря Вильховского, рассказала о своём опыте изучения русского языка, своей деятельности, о любимой русской литературе и русском менталитете. 

Уважаемая Мария! Пожалуйста, расскажите нашим читателям о Вашей деятельности. Я знаю, что, например, на фейсбуке Вы ведете популярную группу для русскоговорящих «Привет Sziasztok». В Будапеште организуете различные выставки, просмотр кинофильмов и многое другое.

– Да. «Привет Sziasztok» – это русский клуб не только для русскоговорящих, но и для всех, кто интересуется русским языком и культурой. Некоторые члены клуба раньше даже не говорили, не читали и не понимали ни одного русского слова, когда вступали в группу, но их интересовала русская культура, русская техника, русская промышленность.

Мария, как у Вас возникла идея создания такой группы на фейсбуке?

– В одно время я искала себе какое-либо занятие в Будапеште — то, чем можно было бы зарабатывать. Я размышляла: если заниматься переводом, то для этого нужны специальные дорогостоящие программы. Потом думала снова заняться преподаванием русского языка, поскольку я учитель русского языка и литературы. Затем я решила покопаться в Интернете, но все сайты, которые я смотрела, были неподходящими, т.е. для венгров не было таких сайтов, связанных с русским языком. Сайты, которые уже существовали, публиковали тексты на русском языке с грубыми ошибками, или же вскоре (через два-три года) закрывались. И я начала искать единомышленников здесь, в Будапеште, в Венгрии, среди профессоров, чтобы создать сайт, подобный другим – например, для изучения французского языка. Есть курсы – с начального этапа, до уровня повышения квалификации. Там есть свои рабочие тетради, учебники и курсы, уроки –  всё там есть. И я подумала, что русский язык достоин того, чтобы в Венгрии он был представлен на таком же уровне. И, наконец, мне повезло: я нашла человека, который серьезно отнесся к данной идее. Многие начали предлагать мне различные платформы для создания сайта, но это было дорого. Я хотела создать такую платформу для изучения русского языка, чтобы она была бесплатной для всех желающих. Хочу подчеркнуть, что в последнее время меня спрашивают, на какие деньги я всё это организовываю. Но я делаю это бескорыстно. Я очень рада, что наконец нашла единомышленников. В период «перестройки» (во второй половине 1980-х гг.) говорили: «Как можно русским заниматься?» Но позже выяснилось, что есть люди, которые интересуются русским языком и сами делали различные посты о русском, делились впечатлениями. Многие люди в Венгрии до сих пор со слезами на глазах вспоминают стажировки, поездки в Советский Союз.

Мария, где Вы преподавали русский язык и литературу?

– В гимназии и в средней профессиональной школе. Но не очень долго.

Вы хорошо говорите по-русски. Где Вы учились?

– В университете, на факультете русского языка в городе Сегед. Бывала на стажировках в Одессе, Москве и в Ленинграде. В каждом городе училась по одному семестру. Позже целый месяц была на курсах повышения квалификации в Ленинграде, хотя, возможно, это был уже Санкт-Петербург, я точно не помню, это было во время «перестройки».

В общей сложности, как долго Вы изучали русский язык?

– Я очень много училась. Сначала в спецклассе, это было шесть лет. Еще четыре года в профессиональной средней школе. Там я участвовала в олимпиаде по русскому языку, заняла призовое место, и это позволило успешно поступить в пединститут.

Мария, значит, изучение русского языка началось в школе?

– Да. В те далёкие времена русский язык был обязательным языком в социалистической Венгрии. Но методика преподавания была ужасной, учебники еще ужаснее! Сейчас я вспоминаю, с какими грубыми ошибками порой были тексты.

 А какие у Вас были впечатления, когда впервые посетили Россию?

– О, нас пугали! «Ни с кем не говорите на улице, не ешьте ничего на улице» и так далее. В первый раз я ездила в Одессу. Там мы общались с русскими людьми только в общежитии. Очень мало выходили в город. В основном нас возили на экскурсии. Тогда для меня это был чужой мир. Когда я вернулась в Венгрию, то другими глазами увидела свою родину. Тогда осознала, что и на родине бывают проблемы.

Мария, Вам не показалось тогда, что в России всё несколько хуже, чем в Венгрии и других странах Европы?

– Я первый раз ездила заграницу в Одессу, которую только и могла сравнивать с Венгрией. Когда мы поехали в Россию, то готовились к тому, что не будет еды: у меня – серьезно! – были чемоданы с едой на шесть недель. В Москву, слава Богу, поехала на три месяца – я не могла столько взять собой (смеется). Вот так мы только начинали знакомиться с другой культурой. Конечно, мы видели, что люди бедно живут. Но, когда вернулись обратно, выяснилось, что и у нас есть бедные. Но такого, как в Одессе я не видела вообще. Тогда нас обычно возили ночью или очень рано утром – всегда было темно. И один раз, на окраине города из автобуса мы увидели разрушенные дома – в руинах, в которых жили люди (!) Везде бродили кошки. Меня это потрясло, такого ещё никогда не видела! Я понимала: увиденное не достойно человеческой жизни. Однако, всё же мы многое смогли посмотреть: путешествовали на корабле в Крым, в Ялту. Прежде  мне не приходилось бывать на судне высшего класса. В Москве качество жизни было намного лучше, и там мы уже не боялись так сильно.

Где, на Ваш взгляд, люди более открытые – в России или в Венгрии?

– Не знаю, как в России сейчас. Я давным-давно не была там. Но у меня были потрясающие русские друзья. Люди по-настоящему удивительные! В толпе и на улице они были замкнутыми. Но при личном общении прелестные, забавные люди – это на всю жизнь запомнились.

Вам не кажется, что душевная открытость вообще не свойственна русскому/советскому менталитету? Вообще русский человек не ждет ничего хорошего от незнакомца (не принято откровенно общаться с незнакомыми). Такое есть в Венгрии?

–… (Мария смеется) Не могу точно сказать, но я помню, когда в Одессе мы спрашивали у прохожих дорогу, нас отправляли в ровно противоположную сторону. Сейчас мне кажется, в Венгрии люди более закрытые. Но те, с кем я общаюсь в группе, обычно открытые. Я не могу Вам сказать, что русские такие или венгры такие. Я совершенно другими глазами вижу Венгрию, в отличие от моих русских друзей, которые здесь живут. Они говорят, что венгры такие спокойные и доброжелательные, и открытые и так далее.

Мария, что Вас привлекает в русской литературе и культуре? Есть у вас любимые писатели?

– Мы заканчивали университет в то время, когда только начали открываться архивы. Тогда мы узнали не только литературу 1920-30-х годов, но также, например, и творчество Пастернака, Мандельштама. Хорошо. Пастернак – лауреат Нобелевской премии, но и, кроме него, ещё десять человек, которые могли бы её получать. Несколько лет назад я начала ходить на курсы повышения квалификации, тогда же вступила в Ассоциацию венгерских преподавателей русского языка как иностранного. И там стали издавать он-лайн журнал. Я начала в нём копаться и нашла запись голоса Мандельштама. Я была поражена! Я никогда бы не подумала, что смогу услышать голос самого Мандельштама и то, как он читал стихи. Я была восхищена! А ещё нравятся стихотворения Цветаевой и Ахматовой! Также среди любимых авторов современный писатель Борис Акунин, его книги читаю на венгерском. Но подлинная классика для меня — это Булгаков «Мастер и Маргарита».

Могли бы Вы назвать венгерских классиков и сравнить их с русскими? Есть ли у них что-то схожее или они кардинально отличаются?

– Меня больше интересует русская литература. У нас есть поэт Шандор Петёфи (1823-1849). Его сравнивают с Пушкиным. Он сыграл очень важную роль в истории культуры – создал венгерскую национальную литературу на основе живого языка.

Когда Вы читаете русскую литературу, Вам открывается русская душа, характер, русский менталитет или для Вас это всё же экзотика?

– Никогда не экзотика! Никогда. Мне кажется, в русской душе кроется некий драматизм: человек старается построить свою жизнь, а получается: всё зря, всё разрушается. В этом отражается русская судьба. Русский человек ведет самопознание, и в итоге выясняется причина противоречия. Но главный конфликт – это его конфликт с действительностью, которую невозможно изменить.

Мария, то, что Вы сейчас описали, сказали о русской душе, очень интересно. А как отражаются в русской литературе особенности национального менталитета?

– Есть разные примеры. Например, мне кажется, что Фандорин у Акунина  – это другое: он больше европейский человек, нежели русский. В нём отразился европейский менталитет. Это вообще не про русский менталитет. Для меня русская душа в русской литературе — это широкая душа и страстная, трудная судьба, тяжелая душа (противоречивая). Иногда тяжело просто переживать, когда читаешь.

В России  есть понятие «русская интеллигенция». В Венгрии есть такое определение «интеллигент»?

– Да, есть и выделяется. И некоторые даже хотят себя отличать, как интеллигенцию. Но я не очень люблю, когда человек считает себя до того ценным, что отталкивает от себя других. Многие из венгерской интеллигенции покинули страну.

Мне кажется, что в Венгрии как-то стёрта эта грань: «народ и интеллигенция».

– С одной стороны, безусловно, эта грань стёрта, а с другой – те, кто считает себя интеллектуальной элитой, очень ценят друг друга и себя, придерживаются традиций. Хотя, трудно сказать. Не знаю, с одной стороны – это есть в Венгрии, с другой – нет.

Насколько популярен в Венгрии русский язык?

– В настоящее время он становится всё популярнее. Однажды, например, я прощалась с подругой у дверей трамвая, мы говорили на русском, и когда я вошла в трамвай, то женщина, которая стояла рядом со мной, поздоровалась со мной по-русски – она была венгеркой. Женщина рассказала по-русски о том, сколько лет она учит язык и как сильно любит его. Потом она вышла, а человек, стоящий рядом, стал восхищаться, что мы разговаривали по-русски. Он поведал, что помнит со школы некоторые слова: «товарищ», «учительница» и так далее. Также часто случается, что я читаю русскую книгу в общественном транспорте, а ко мне обращаются: интересуются, что именно я читаю. И что интересно, сейчас те, кто изучает русский язык, разговаривают и осваивают его намного лучше, чем раньше. Изменилась методика, учебники и, наверное, преподаватели стали сильней. Я, например, была в одной компании, где присутствовал гимназист, который учит русский язык всего три года, и уже свободно разговаривает с носителем языка.

Здесь, в Будапеште, в одном книжном магазине я обратил внимание на съемки для телевидения и огромную очередь к какому-то молодому писателю, который был больше похож на популярного футболиста. Меня это несколько удивило, потому что в России такое редко увидишь. С чем связано, что в Венгрии появилось много молодых популярных писателей?

– Если в книжном магазине собралась очередь, то это, скорее всего, раскрученный писатель, в которого вложили деньги, как бренд. Потому что вообще-то в Венгрии книги не очень продаются, насколько я знаю. Сейчас слово «писатель» не такое важное, как раньше. Сейчас у писателя нет прежней роли «учителя жизни». Может быть, и не надо, чтобы литература играла такую роль – предписывала жизни, какой ей быть. Но у нас на каждом шагу писатели растут, как грибы, наверное, и у вас — немало. Конечно, хорошо, что есть элитарная литература, но хорошо, что существует также и массовая.

Игорь Вильховский

Фото: Флора Якаб