«В романтическом «Декамероне» соединительный текст был важнее, чем в «Декамероне» Боккаччо, он должен был создавать впечатление целой творящей культуры: … сочиняет каждый раз кто-то один, но за ним стоит со своими вкусами и запросами целое сообщество, кто сегодня публика, тот завтра становится автором, и обратно».

Дорогие читатели! Литературный клуб «ТЕРРА ЛИТЕРАТУРА» предлагает обзор книги Н.Берковского «Романтизм в Германии».

                                             Берковский Н. Романтизм в Германии / Н.Берковский. М.: РИПОЛ классик, 2021. – 576 с.

   Н.Берковский (1901–1972) – отечественный литературовед, знаток западноевропейской и русской литературы, литературный и театральный критик, историк театра. Блестяще и увлекательно написанные, замечательные книги Н.Берковского открывают новым читателям совершенно не знакомый и притягательный мир – немецкого романтизма. Стоит ли говорить специально, что без понимания немецкого романтизма нам не понять до конца и произведений русских писателей-классиков и поэтов-романтиков, находившихся под влиянием феномена немецкого романтизма?

Невозможно не почувствовать широчайший кругозор авторов, чьё творчество обозревает Н.Берковский. Он пишет о теоретике школы романтизма в Германии Августе Шлегеле: «Будем помнить, что курс [романтизма] Августа Шлегеля в селе Михайловском, по всей очевидности, имел под рукой Пушкин и что курс этот ему служил». А это характеристика начитанности Фридриха Шлегеля: «…в годы проживания в наполеоновском Париже, он стал изучать персидский и санскрит. Гомер, Аристотель, Гёте, Фихте, Георг Форстер, Кондорсе, Древняя Индия – таков репертуар увлечений и штудий этого литератора.

В круге иенских романтиков были и женщины – Каролина, жена Августа Шлегеля, и Доротея Фейт, верная жена Фридриха Шлегеля. Н.Берковский пишет: «В иенском кругу стойко держался культ Каролины. … Она не создавала собственных философских систем и не толковала чужих. Зато её самоё рассматривали как замечательный феномен жизни и культуры, требующий истолкований и разгадывания…. Фридрих Шлегель в романе «Люцинда» писал, что Каролина уже отвечает на вопросы, которые ещё не успели предложить ей, умея всё предугадать заранее. Что лицо её полно музыки, новой каждый раз».

А это размышление литературоведа о молодом поколении женщин в кругу романтиков: «Великим талантом в области личных общений и влияний также оказалась женщина более молодого поколения, Беттина, сестра Клеменса Брентано, жена Арнима, значительно позднее издавшая серию замечательных книг. Она внесла в романтическое общество веселость, затем дух импровизаций, каких угодно: разговорных, философских, а еще лучше в точном их смысле – певческих, музыкальных».

Дорогие читатели, может быть, стоит поучиться у немецких романтиков искусству общения, приятия жизни как таковой, без навязчивого дидактизма, которым страдает подчас русский писатель?

В более поздний период в восприятии европейцев ХIХ века русская классическая литература была чем-то вроде унылого морально-этического трактата. Ахим фон Арним (1781-1831) – главный человек среди романтиков гейдельбергской школы (существовала во времена Наполеона). Н.Берковский констатировал факт личной жизни Арнима, который сблизился с семьёй Клеменса Брентано: «Он [Арним- «немец, пруссак, дворянин и поэт»] похитил у вольной, весёлой романтики сестру Брентано Беттину, женился на ней в 1811 году, позднее увёз её в своё родовое имение Виперсдорф». «В причудливой повести Арнима «Рафаэль и его соседки» (1824) рассказывается: «У Рафаэля-художника есть дома двойник, который очень ловко рисует под его указку, — обезьяноподобное существо, скрывающееся где-то за ширмами. <…> Эксцентрические подробности, касающиеся обезьяны, соперника Рафаэля в любви и в искусстве: обезьяна – муж Гиты, немецкий пекарь из Нюрнберга».

Лучше и ярче, чем Н.Берковский, невозможно описать поразительный художественный мир романтиков Арнима и талантливейшего поэта Клеменса Брентано! Дорогие друзья, вы можете прочесть в доказательство сказанного эти великолепные стихотворения в народном немецком духе.

Клеменс Брентано

«Тихо-тихо тук-тук-тук…»

Перевод В. Топорова

«Тихо-тихо тук-тук-тук…
Милый друг, а ну как вдруг,
Чуть задремлют все вокруг,
Я с дверей откину крюк?

С посещеньем не тяни!
Будь как тень в ночной тени!
Но не вскрикни, не чихни:
Мать проснется – и ни-ни.

Половицы щелк да щелк.
Пёсик спит, но зол, как волк.
Прокрадись, – есть в этом толк, –
Как блоха в невестин шелк!

Ты, конечно, парень-хват,
Но в сенях стоит ушат,
Чуть заденешь – и назад,
Прочь, куда глаза глядят!

Лестница – твой первый враг:
Все ступеньки кое-как,
Лишь один неверный шаг,
И мгновенно – бряк во мрак!

Туфли скинь свои. Без них
Поднимись, в чулках одних.
Встретишь няньку – двинь под дых:
Нянька верит в домовых.

Главное, не спутай дверь.
Рядом спит батрак. Он зверь.
Коль не веришь, то проверь,
Но коль хочешь жить – поверь.

Не взбирайся на чердак:
Братец там. По части драк,
Как известно, не дурак.
Он сильнее, чем батрак.

Постучись ко мне, друг мой.
Постучись, шепни: «Открой!»
Не открою, дорогой!
«Караул, – вскричу, – разбой!»

Тут же мать, батрак и брат
К вертопраху поспешат.
Мне милее битый зад,
Чем крестины невпопад…»

Но иначе все пошло.
Платье сделалось мало.
Девять месяцев прошло.
Родилось дитя мало.

*******

 «Соловушка, бывало…»

Перевод В. Микушевича

Соловушка, бывало,
Нам пел во тьме ночной,
Ты был тогда со мной,
И я не тосковала.

Мне слезы лить негоже.
За прялкою пою,
И месяц нить мою
С небес увидел тоже.

Соловушка, бывало,
Нам пел во тьме ночной.
Как больно мне одной!
А птице горя мало.

И светит месяц тоже
Тебе в чужом краю.
Храни любовь мою,
Соедини нас, Боже!

А птица, как бывало,
Поет во тьме ночной.
Ты прежде был со мной,
И я не тосковала.

Соедини нас, Боже,
Храни любовь мою!
За прялкою пою
И с песней плачу тоже.

*******

Критический очерк подготовила:

Бедрикова Майя Леонидовна – к. филол. наук, доцент