«Моя армейская Одиссея, или Дом, где меня нет» (Часть вторая)

Первая часть

1 июля. Утро в поезде, обед в Оренбурге. Ждем электричку для отправки в гарнизон. В Т-к приехали около 22.00. Разместились ближе к часу следующего дня. Устроились неплохо (по сравнению с К…).

2 июля. Первый день в воинской части N — 4. Увиденное потрясает  размахом! Первый день на новом месте всегда самый трудный. Порадовала больше всего столовая — обилием и разнообразием блюд, простых и изысканных, чего в К… не наблюдалось.

3 июля. Воинская часть N – 4. А все-таки, что меня ждет на новом месте? Ответить на этот вопрос трудно… Время покажет! Одно знаю точно: постараюсь, по возможности, вынести все трудности, испытания.

Между первой и второй

Пересадка в Оренбурге. Быстро высадились и радостным строем пошли на вокзал. Почему радостным? Потому что — новые впечатления, потому что — наконец-то разгрузились! Хотя нет, сначала была перекличка, куда же без нее в армии? Как только старший убедился, что все на месте, что никто не передумал выходить из вагона, — вот тогда и двинулись.

В отличие от прежнего вокзала, никто не контролировал нас. Никому не было дела до того, что одни свободно бродили по зданию, а другие, как и я, выходили наружу и разгуливали по привокзальной площади. Третьи прохлаждались в кафетерии или, пользуясь случаем, пускались во все тяжкие в зале ожидания, а после, развалившись на скамьях, спокойно дремали. Везде царило умиротворение и покой!

Не удивительно! Лейтенанту шибко нездоровилось после бессонной ночи – как-никак ответственное лицо. Бдит и оберегает. Он был грустен и подавлен: после высадки своё личное время потратил на то, чтобы принять «лекарство» у киоска. Оно было холодное, пенистое, словом, обладало всеми лечебными свойствами, столь необходимыми его занемогшему организму!

Как только здоровье вернулось к нашему неусыпному «церберу», так в разные концы полетели гонцы. Нас вновь пересчитали по головам, пожурили за нерадивое поведение, но не сильно, так как лейтенант пребывал в приподнятом расположении духа. С облегчением вздохнув, мы вновь разбрелись кто куда, на этот раз — с одобрения командования. Одни с достоинством возвратились в кафетерий –  другие чинно расселись на лавках, как тётушки на именинах.

Остаток времени (до посадки) я потратил на то, чтобы сделать необходимые запасы. Оно и понятно! На одной иголке с половиной метра белой нитки далеко не уедешь! Подшиваться нужно каждый день. В киоске «Роспечать» нашлось всё необходимое новобранцу, как ни странно! Продавец оказалась словоохотливой и в нашем кратком разговоре посоветовала взять не только белые нитки, как я намеревался сделать изначально, но и чёрные с зелёными. Немного подумав, я приобрёл ещё и набор иголок, несмотря на строгий запрет командиров. Удивительная ситуация! Солдату нужно подшиваться, чинить одежду, да мало ли что еще? Но иголки не положены. Как? Почему? Да потому, что они таят в себе потенциальную угрозу здоровью солдата, а значит, могут поколебать обороноспособность, нанеся непоправимый ущерб государству. Но что-то я увлекся…

Далее была посадка. Бедная женщина — проводник! Мне ее искренне жаль! Под тяжёлый вздох проводницы, полный покорности неласковой судьбе, в вагон вломилась толпа оголтелых варваров! Тщетно лейтенант пытался навести хоть какой-то порядок — не смог. Он очень поздно осознал свою ошибку: не надо было ему заявлять о том, что мы отстаем от графика мероприятий, не надо было отдавать команду «бегом – марш». Вот  мы и побежали! Побежали мимо удивленных людей, мимо вагонов, мимо проводников… Мы пробежали бы и мимо забронированных для нас мест, если бы вагон не закончился! Так мы погрузились в вагон и покатили навстречу судьбе…

На станцию прибыли в сумерках… Странно — там нас поджидал КАМАЗ! Дорога в электричке прошла спокойно, я бы сказал, тихо. Может быть, потому, что мы были заняты. Хотя нет, не в этом дело, началось всё с другого. Те, кто путешествует по  железной дороге, знают, что у проводников можно приобрести съестное, а порой себе на беду, они сами предлагают какую-нибудь снедь пассажирам. Так нам в руки и попали семечки. Мы были рады! К сожалению, нашлись не знающие элементарной культуры «кепки», они-то и учинили беспорядок. Всё же точнее поименовать их будет «верблюдами», но мы в армии —  вот я и употребляю иное слово. Хотя на нашем гербе изображён верблюд (это в какой-то степени может объяснить их поведение), но сам-то корабль пустыни есть образец достоинства и почтенности. Эти же «верблюды от прародителя» демонстрировали то, в чём «предок» никогда замечен не был: вагон был заплеван! Люди? Ау? Где вы?

И покатили мы по грунтовке… В часть прибыли вечером, в десять. Только после вечерней  поверки и перепроверки добрались до казармы, аккурат после отбоя. А так как вся часть давно уже спала, то и вновь прибывших, недолго думая, отправили на покой.

Было поздно, разместили нас, как получится, хотя нет, не так! Разместили нас в спортивном уголке – единственном подходящем просторном месте. Первую ночь мы так на матах и провели…

Забег: «кровать – удобства»

Новый день начался с подъема в шесть часов. Построили, проверили и наконец-то разместили. Если ночь провели на первом этаже в спортивном уголке, то с рассветом нас подняли на четвертый этаж. Вот такой взлет военной карьеры! Там и разместили — в кубриках. Расположились по четыре человека в комнате. И все бы хорошо, да …удобства — по коридору.

Затем состоялось знакомство со столовой. Подходы к столовой напоминали какую-то демонстрацию. Еще бы. Возле нее собралось не меньше девяти подразделений. Все шумели, шутили, смеялись! Ожидали своей очереди и развлекались, как могли. Нас пристроили в конец. Дым повалил коромыслом! Ну, просто замечательно, особенно для таких, как я, – некурящих! В саму столовую мы попали минут через пятнадцать. По сравнению с К…, завтрак показался праздничным!

В казарме мы были полностью предоставлены сами себе. Особо нами никто не занимался, хотя где-то был офицер, который отвечал за нашу подготовку. Правда, его никто не видел. Началось обживание нового места: в одних кубриках шла оживленная игра в карты (во что играли и на что, не знаю). Сам я, как и многие другие, устроился на кровати и предавался размышлениям о смысле жизни.

Обед чуть было не был пропущен! Ответственные сержанты были заняты где-то. Один из них с запозданием, но пришел. И всё же мы попали в столовую почти  последними. Вечером о нас, кажется, и вовсе забыли. Хотя могу и ошибаться, может, старшие по званию просто были ОЧЕНЬ заняты, поэтому им было не до нас.

Вот так и получилось то, что случилось ночью. Все вдруг вспомнили, что осталось кое-что из еды, — по дороге из К… немало запаслись продовольствием. Поздний ужин прошел на «ура»: по расположению пронёсся шелест оберток, шипение открываемых бутылок, послышался звук усиленно работающих челюстей. Проводилась серьезная работа по списанию продовольственных запасов!

Хорошо откушав, легли спать. Вот тогда-то и понеслось! Часам к одиннадцати началась беготня по коридору. Причем спешная. Забег: кровать – удобства. Ели-то многие, да мало кто обратил внимание на сроки хранения продуктов. А погода стояла жаркая! Какое счастье: у меня не оказалось колбасы, салатов, творога и много другого. Были галеты, сушки и сок. Только это и спасло меня от участия в ночном спортивном мероприятии.

Уже к утру в прежде образцовом «WC»  царил полный разгром! Пришли долгожданные сержанты и натурально ужаснулись. Назначили уборщиков из «бегунов», которых и отправили наводить порядок в туалете. Один из них привел доктора, на всякий случай. Но, как говорится: «прошла любовь – завяли помидоры». В услугах Айболита уже  особой нужды не было. Медик всё же раздал порошки и ушел. А сержантом несказанно повезло! Прибыл офицер. Тему и содержание их «консилиума», то есть, о чём они шушукались в канцелярии, дословно могла слышать добрая половина расположения. Кстати сказать, на завтрак в это утро, столь насыщенное мероприятиями, мы так и не попали…

4 июля (воскресенье). Какие же они — выходные в воинской части? Впечатление противоречивое. С одной стороны, отдых неплох, но, с другой —  Минздрав предупреждает: «чрезмерное употребление пива вредит вашему здоровью». Выспался неплохо.

Для души и тела

Вот и первый выходной. Неужели? Как обычно – завтрак, расположение и … НИКОГО. Все отдыхают: мы от них, они от нас. Такое положение дел всех вполне устраивает. Около девяти пришел сержант и, трудно в это поверить, вывел желающих на прогулку. Желающих, потому, что лично мне такая идея не понравилась. Тащиться неизвестно куда, неизвестно зачем, нет уж – увольте!

Желающих остаться «дома» набрался десяток из тридцати. Мы остались в казарме, правда, сержант просил не покидать расположение – иначе нагорит. Да и куда ходить, когда представилась такая возможность: лечь на кровать и вздремнуть. На КРОВАТЬ!

Трудно поверить, но старший лейтенант разрешает ложиться на кровать исключительно с отбоем: её, видите ли, «нельзя мять». Такой отдых, как запретный плод, который сладок,  – сущее удовольствие!

Да, с кроватями в армии не все нормально… Носятся с ними так, будто от самого вида постелей зависит боеспособность армии. Согласен, нужно аккуратно заправить кровать, но зачем натягивать одеяло и отбивать всю эту «конструкцию»?

Последней каплей стало то, когда «звёздный» воин начал проверять качество заправки натянутой ниткой. И приключилась у него истерика, потому что у всех было «очень плохо», как он заявил. Построил нас на центральном (в коридоре), туда же была вынесена кровать… И начал объяснения…

Из всего, что произносилось,  я запомнил не так много, потому что не слушал. Так же поступали многие, но вот смотрели с удовольствием! Цирк шапито! Минут тридцать – сорок иллюзионист упорно колдовал над кроватью, да только мало что получалось! Как он ни старался, одеяло упорно сопротивлялось: то оно не соглашалось быть ровным кубиком, то комкалось! Это продолжалось довольно долго, очень жаль, что до нитки мы так и не дошли, иначе было бы еще веселей. Вся эта абракадабра закончилась поучением. Текст его дословно не помню, но суть могла быть выражена как-то так: «Вот видите, как много вам нужно уметь для того, чтобы стать хорошим солдатом!». На том мы и разошлись.

Гуляки вернулись к обеду. Они были довольны и радостны, а над ленивыми посмеялись: вы тут валялись, а мы с лейтенантом в город выходили. На всякий случай,  лейтенант решил нас проверить на плацу, затем повел на обед.

После обеда мы обрели желанное одиночество: отсутствие «пастуха» сказалось на стаде! Откуда только что взялось! Время, проведенное в городе, не прошло даром! Из города принесли немало. И пошла гульба! Разбились на группки (кажется – четыре). И только одна из них была тихой – «язвенники». Однако нам – «язвенникам» в соображении не откажешь! Буквально на ходу соорудили кипятильник и баловались чаем, кофе. Тогда и познакомились лучше. За рассказами о семье, доме, за анекдотами и шутками засиделись допоздна. Уже утихли последние азартные крики на другом конце коридора, а мы еще сидели. А почему нет? Конфет и печенья было немало, а еще – «контрабандный» торт. «Контрабандный», так как пропитан ромом. Так и порешили: «пока не покончим с ДЕСЕРТОМ, не ляжем!» Вот и сидели — трудились… Последнее, что запомнилось,– сиротливый «огрызок» сладкого «шедевра» на столе…

Неплохое завершение неплохого дня!

Продолжение следует…

Николай Соловьёв